вооружений. Эта программа, запущенная в 1950-х годах с целью помочь Китаю разработать ядерное оружие, действовала в отличие от других направлений промышленной политики эпохи Мао. Вместо того чтобы передать управление в руки партийных аппаратчиков, программа стратегического вооружения передала китайскую аэрокосмическую и ядерную промышленность в руки технических экспертов, изолированных от повседневной политики эпохи Мао23 .23 Эти эксперты, в свою очередь, преуспели в выполнении своей главной задачи: к 1964 году Китай испытал ядерную бомбу. В конечном итоге это стало одним из немногих успехов экономического развития эпохи Мао и послужило образцом для последующей политики развития Китая.
Кульминацией неспокойных лет правления Мао, конечно же, стала Культурная революция - внутренняя борьба за контроль над Коммунистической партией, которая привела экономику Китая в состояние хаоса. Когда пыль этого хаоса осела, китайское руководство было вынуждено пересмотреть быструю экономическую политику, основанную на политических кампаниях, которая потерпела значительные неудачи в годы правления Мао. Чтобы добиться экономического и технологического развития, руководству Китая нужен был новый план.
После смерти Мао Дэн Сяопин и его единомышленники пересмотрели стратегии Мао и предложили альтернативный путь экономического развития. В рамках своей политики реформ Дэн создал двухвекторную экономику, в которой тяжелая промышленность находилась под контролем государства, а сельское хозяйство и легкая промышленность постепенно переходили в получастные руки.24 В конце 1970-х годов КПК постепенно отходила от системы коммун. Дэн уполномочил местных чиновников восстановить семейное фермерство в сельской местности, что давало семьям определенную независимость в управлении обрабатываемыми ими земельными участками и позволяло продавать на рынке излишки продукции сверх квоты.25 Постепенно квоты на сельское хозяйство были отменены, поскольку частный рынок продемонстрировал свою устойчивость и эффективность. Получив больше времени для несельскохозяйственной деятельности, фермеры стали работать на местных фабриках в потребительских отраслях низшего ценового сегмента.26
Примерно в то же время КПК разрешила "частным" компаниям открывать магазины, мастерские и фабрики, контролируя их наем, увольнение и прибыль.27 Однако это не означало полного скачка в американский капитализм. Чтобы умиротворить бюрократию государственного сектора, КПК также разрешила государственным предприятиям создавать частные фирмы и оставлять себе часть прибыли, обеспечивая тем самым участие государственных предприятий в первых экономических реформах.28 КПК также разрешила своим ГП использовать избыточные мощности, не необходимые для выполнения квот, для частной рыночной деятельности.29 Большинство этих ГП управлялись на местном уровне, и местным органам власти был предоставлен контроль над их бюджетом и доходами, что стимулировало местных чиновников поддерживать промышленность и реформы. Таким образом, местные бюрократы стали частью системы и разбогатели в результате ее расширения. В то же время КПК разрешила некоторым городам, таким как Шэньчжэнь, создавать "особые экономические зоны", где иностранные инвесторы получали льготный налоговый и таможенный режим.30 Она также создала первые национальные конгломераты SOE в некоторых отраслях тяжелой промышленности, чтобы обеспечить национальному правительству значительный поток доходов.
Дэн также запустил технологические программы, которые стремились построить на успешной модели технократических ядерных программ Мао.31 Эта политика началась с реформирования университетской системы Китая. С этой целью в рамках таких программ, как "Проект 211", Китай начал вливать миллиарды долларов в ведущие университеты. В то же время государственные агентства по промышленной политике начали финансировать строительство новых высокотехнологичных факультетов в этих университетах.32 Наряду с этой политикой Дэн и его союзники начали финансировать высокотехнологичные исследовательские проекты через государственные промышленные программы, включая Программу 863, которая была разработана менеджерами , стоявшими за программой стратегического вооружения Мао, и была направлена на такие отрасли, как аэрокосмическая промышленность, автоматизация и информационные технологии.33
В основном это была китайская экономика, вступившая в ВТО в 2001 году. Она состояла из двух различных секторов - государственного и номинально частного. Государственный сектор монополизировал добывающие отрасли, такие как производство стали и горнодобывающая промышленность, стратегические отрасли, такие как оборонная промышленность и телекоммуникации, а также некоторые отрасли, производящие товары для производителей, такие как промышленные инструменты и автозапчасти. Частный сектор, с другой стороны, производил большинство товаров и услуг, ориентированных на потребителя. Тем временем за кулисами технологическая политика китайского правительства была направлена на использование западных торговых партнеров для восстановления некогда занимаемых Китаем позиций на передовом рубеже мировой технологической гонки.
Таким образом, несмотря на обещания Китая о приватизации, доступе к рынкам и дальнейших экономических реформах, было ясно, что Китай продолжит путь меркантилистского экономического развития под руководством государства. Китай был счастлив со своей меркантилистской структурой "одна нога в руке, одна нога в руке". На самом деле, изменения в политике Дэнга не были изменениями в сторону либеральной рыночной экономики, как тогда думали многие на Западе. Дэн был менее автократичным, чем Мао, но в той же степени коммунистом, меркантилистом и экономическим националистом. Хотя он и позволил процветать некоторым небольшим получастным предприятиям, в конечном итоге они всегда находились под контролем государства. По-настоящему частной промышленности не существовало. Стаи американских бизнесменов и политиков, которые сотрудничали с Китаем, полагая, что страна идет по пути открытых рынков и экономической либерализации, совершили грубейшую ошибку, а расплачивались за это простые американцы.
Государственный сектор и промышленная политика в современном Китае
В период между вступлением Китая в ВТО в 2001 году и приходом к власти Си Цзиньпина в 2012 году Китай продолжал идти по пути государственного экономического развития, начатого Дэнгом. Хотя и слабее, чем Дэн и Мао, китайские президенты Ху Цзиньтао и Цзян Цзэминь проводили промышленную политику, направленную на развитие китайских высокотехнологичных и стратегических отраслей промышленности с помощью системы субсидий, государственных инвестиций, промышленного шпионажа и принудительной передачи технологий. Си Цзиньпин унаследовал эту систему, и за время своего президентства он еще больше укрепил ее. В результате сегодня китайские компании пользуются преимуществами сложной сети пересекающихся меркантилистских государственных политик, направленных на укрепление их позиций на мировом рынке.
Китайский государственный сектор является крупнейшим бенефициаром этой политики. Несмотря на обязательства, взятые перед ВТО и Соединенными Штатами, Китай агрессивно повышает роль государственных предприятий в своей экономике. При президенте Си Китай поощряет слияния между государственными фирмами, стремясь создать мега-ГОП, способные подавить глобальную конкуренцию34 .34 В 2017 году на долю государственных предприятий приходилось от 23 до 27,5 % ВВП Китая, а на них работало 34,7 миллиона человек, или 4,5 % от общего числа занятых.35 Несмотря на заявления китайского правительства о том, что оно стремится к "конкурентному нейтралитету" между так называемыми частными предприятиями и ГП, "частные" и иностранные компании в Китае продолжают сообщать, что ГП пользуются преимуществом, несмотря на значительно более низкий уровень производительности и инновационного потенциала.36
Кроме того, в этом контексте важно помнить, что все предприятия в Китае фактически контролируются правительством